Так бывает



……Ветер грозно завывал за окном. Дождь лил, какой день не переставая ни на минуту. Мрачная погода, мрачные люди – все наводило грусть и тоску. Настроение Николь соответствовало погоде. Ей было настолько плохо: болезнь не оставляла ее. Температура была около 38 и сильно болела голова. Осенние каникулы удаются на славу!
Вдруг зазвонил телефон. Как плохо когда дома никого нет, даже трубку взять некому.
Николь медленно поднялась с кровати и подошла к телефону.
- Алло!
- Привет! – в трубке раздавался веселый голос подруги Николь – Джесики.
- Ага, а что ты такая веселая?
- Николь ты не представляешь, мне щас позвонил Аден и пригласил погулять в воскресенье.
- Ага, – печально выдавила из себя Николь.
- Так я не поняла, что мы опять такие грустные?
- Да просто приболела, голова болит, - соврала Николь.
Хотя это было наполовину правда, но Николь все равно врала. Настоящая причина ее грусти была совсем в другом. Перед тем как пойти на каникулы она поругалась с Дайсон – ее парнем.
С Дайсоном Николь встречалась уже больше года. Он был высокий, стройный, красивый брюнет. В его карих глазах всегда была нежность, с которою он смотрел на Николь. Его горячие, накаченные руки, всегда мягкие – о, какие у него руки! Вспомнив о Дайсоне, Николь сразу кинуло в жар, затем в холод. Внутри нее полыхал огонь. Из- за температуры ей стало еще жарче.
- Николь, алло, ты меня слышишь?
- А, что ты сказала? – Николь и забыла, что она разговаривала по телефону.
- Да что с тобой сегодня, ты сама не своя? Я спросила тебя, согласиться мне или нет?
- О, извини! Конечно, согласись, хоть прогуляешься, а то ты целыми днями дома сидишь!
- Ну ладно, я пойду. А теперь мне объясни, что с тобой происходит в последние дни?
- А, пустяки, просто немного заболела, я вылечусь, и все будет по-прежнему.
Но она знала, что по-прежнему никогда больше ничего не будет. От всего этого у нее потекли слезы. Она отнесла трубку подальше и попыталась успокоиться, но было поздно:
- Ты плачешь?
- Г…., да- нет, просто нос заложен.
- Не ври мне, ты плачешь! Ты же из - за него плачешь, да?
- Я тебе говорю, что у меня просто нос заложен.
- Ну ладно, если тебе так легче, можешь ничего не говорить. Пока!
- Пока!
Николь положила трубку и заревела еще больше. Где- то далеко сверкнула молния, прогремел гром, но в комнате было слышно только всхлипывания Николь. Она посмотрела на себя в зеркало: тушь растеклась, глаза мокрые и красные, вся растрепанная – она ужаснулась, глядя, во что она превратилась. За несколько ночей она практически не спала, за несколько дней практически ничего не ела.
Николь снова попыталась успокоиться. Она вытерла глаза и пошла в ванну. Раздевшись, она встала под горячий душ и закрыла глаза. Тепло разливалось по ее телу, она забывалась и уходила далеко в себя, в свое беззаботное детство, когда она была такая счастливая и когда жизнь не была настолько трудна. Ей было так хорошо, она вспоминала поля, ее любимую деревню и чистые воды Миссисипи.
Вымывшись, она завернулась в полотенце. Сделав маникюр, она пошла к холодильнику. Ох, как она хотела почувствовать себя человеком! Николь насильно запихала в себя кусочек колбасы, и в ней проснулся аппетит. Наевшись до отвала, она легла и уснула.
Проснулась она из- за того, что яркий свет светил ей в глаза. Открыв не хотя глаза, она поняла, что уже утро. «Мама уже на работе» - подумала она.
Она встала, умылась и включила музыку. Одевшись, поела и пошла гулять.
На набережной было очень холодно, но Николь не чувствовала холода – ее согревала любовь.
Николь возвращалась домой. Все ее мысли были заняты Дайсоном. Сзади она услышала окрик:
- Девушка?
Николь обернулась и увидела довольно симпатичного молодого человека:
- Вы мне? – улыбаясь, спросила она.
- Да. Можно задать вам всего лишь один вопрос?
- О, конечно. – Николь так и подмывало познакомиться с этим парнем.
- У вас мама дома? – спросил он.
- Мама? – вообще ничего не понимая, спросила она.
- Ну, да.
- А я собственно и не знаю, – полностью смутилась она.
- У вас мама вообще есть?
- А, ну конечно есть.
- Так вот, вашей маме зять не нужен? – Николь всеми силами пыталась понять, что от нее хочет этот парень, но в ее милой головке все смешалось в один большой и ненужный ком. Она пыталась вникнуть, зачем ее маме еще один муж и ответила безразличное:
- Нет.
- Точно? – переспросил он.
- Да точнее некуда, - выпалила она и, отвернувшись, пошла.
Николь не оставляли в покое эти глупые его вопросы, и тут ее осенило, что ей только что
сделали предложение. В минуту ей стало так обидно; господи, ну почему она такая дура?
Но возвращаться было поздно, его уже и след простыл. Злясь на саму себя, она кинула сумку на асфальт. Николь стояла и смотрела, как сумка упала, и из нее посыпались самые необходимые ее побрякушки. От бессилия Николь опустилась на корточки. Она собрала уцелевшее и взглянула на разбитое зеркальце. Боже, как оно похоже на осколки ее разбитой любви.

Пришла домой она часам к 5. Дома как всегда никого не было. Она набрала Джессику, хотела поделиться с ней ее сегодняшней невероятной историей и наболевшим, но услышала на конце провода только короткие гудки. И она снова легла спать.



Каникулы пролетели как один день. Николь сделала, как всегда, с вечера уроки, поболтала с Джесикой, сходила в душ и легла спать.
С утра Николь проснулась в хорошем настроении. Но, придя в школу и увидев Дайсона, она сразу загрустила.
Весь день она ходила как в воду опущенная. В обед Николь со своими подругами – Джесикой, Амандой и Кристи – пошли в столовую. Девчонки обычно ели пиццу с соком и в этот раз не изменяли своим принципам. Но в этот раз на всеобщее удивление девчонок Николь даже кусочка в рот не положила. Так и оставив все на столе, она встала и, взяв сумку, пошла к двери.
Физика началась опять с «приятной новости» – Николь опять получила тройку
за самостоятельную.
«О нет, - подумала она. Две тройки это уже слишком, если не взять себя в руки, можно совсем стать двоечницей».
По алгебре положение было не лучше.
- Все я так больше не могу, так продолжаться дальше не может.
- Да, Николь ты что- то совсем сдала.
- Я знаю Кристи, но что делать, Дайсон не выходит у меня из головы.
- Постарайся его забыть, - поддерживала Аманда.
- Да, хочешь, я познакомлю тебя со своим знакомым, ему 17, может и удастся забыть Дайсона, - вставила Джесика.
- Ну, давай, может и удастся.
После уроков девочки распрощались и пошли по домам. Николь, как всегда, пошла к Джесике. Всю дорогу до дому они молчали. Придя, Джесика сразу стала звонить своему другу Тэду. Они о чем- то болтали, потом она дала трубку Николь.
Николь разговаривала с ним около часа. Тэд весь разговор выпытывал ее домашний и сотовый телефон, но Николь не дала.
- Ты мне все равно позвонишь! – не унимался Тэд.
- Нет, я не буду тебе звонить, все пока мне домой надо, – и Николь бросила трубку.
- Все Джесика я пошла домой, - сказала Николь и начала одеваться. Ну, все я пошла, пока.
- Пока, - сказала Джесика, закрывая дверь.
На улице было холодно. Пронизывающий ветер подымал полы пальто Николь. Простояв на остановке пол часа, она продрогла до костей. Наконец подошел автобус, и она быстро заскочила туда, чтобы согреться.
Николь жила на другом конце города от школы. Вот уже второй год она ездила в школу, что удивляло ее одноклассников, которые бес конца спрашивали ее:
- Тебе еще не надоело ездить? А почему ты не перешла в другую школу?
На что Николь всегда отвечала:
- Да не надоело мне, что вы все так удивляетесь!
И вот теперь она, в какой уже раз ехала к себе домой, в ее милый, уютный домик, где тепло и хорошо.
Дома было тихо, только тикали часы.
Николь разделась и села за уроки. Заполнив дневник, она открыла учебник по алгебре и задумалась о ее разговоре с Тэдом. Вдруг запищал телефон. Николь открыла крышку, ага Джесика. Пишет, значит: слушай, прикол Аден пригласил меня во вторник погулять.
Ну, отвечу как всегда – ясно.
Написав ответ, она выключила телефон.
«Позвоню-ка я Тэду все- таки», - подумала она. Взяв трубку, она начала набирать номер, и вдруг какая то внутренняя сила остановила ее. Николь чего – то боялась. Но, преодолев эту силу, она набрала и стала ждать.
- Алло?
- Здравствуйте, а Тэда можно?
- Это я…
- О привет! Узнал?
- Э.… Вообще нет?
- Это Николь, ты со мной недавно разговаривал!
- А…. Ясно. Ты же говорила, что больше не позвонишь!
- Ну…. Я ошибалась.
- А, ну если ты ошиблась……..
- Что? Да мне просто скучно, - оправдывалась Николь.
- Да ладно. Просто тебе понравилось со мной общаться, - признайся! – провоцировал Тэд.
- Ну, хорошо, это действительно так, но это ничего не значит.
- Ну ладно, ладно я пока ниче тебе не предлагаю.
- Чем занимаешься?
- Да балду пинаю, - с важностью отвечал тот.
- Ну ладно я больше не знаю что сказать. Пока.
- Э……….. Подожди. Давай сегодня встретимся.
- Нет, я не могу. Мне уроки делать надо.
- Ну, пожалуйста, успеешь ты уроки сделать.
Николь растерялась. Она пыталась всеми силами отказаться, но любопытство заставило сказать «Да!».
- Ну, хорошо я согласна. Во сколько?
- Ну, давай около 7?
- А где?
- Давай на пляже.
- Ну, хорошо я приду. Все пока.
- Пока, зайка.
Последнее слово Николь не расслышала и пропустила мимо ушей. Она положила трубку и посмотрела на время, - еще два часа до встречи - можно поделать уроки.




Идя на пляж, Николь пыталась успокоиться и унять дрожь. Не увидев от волнения, она врезалась в парня, идущего навстречу, и свалилась. Он остановился, подал ей руку и моментально спросил:
- Ты Николь?
По началу Николь ничего не поняла, а лишь тупо смотрела мимо него. Затем, помаленьку приходя в себя, она спросила:
- Да, а мы знакомы?
- Я Тэд.
Николь, все это время сидевшая на песке, приняла предложенную руку и встала. Он просто смотрел на нее, и Николь предпочла нарушить молчание:
- Э…. Вот и увиделись, а теперь мне надо бежать.
- А ты торопишься?
- В общем да, – пыталась отвертеться Николь.
Тэд был ей совсем неприятен. Такой внешности не позавидовал бы верблюд. Какие – то мышиного цвета, растрепанные волосы, в комплекте с такими же глазами. Одет он был также безвкусно, что Николь стало дурно, она шла и пыталась не смотреть в его сторону. Так прошел час, и она уже триста раз проклиная себя, что вообще пришла, решила выкручиваться из сложившейся ситуации.
- Ну, я пойду, мне, правда, надо.
- Надо, так иди.
Не задумываясь, почему она так просто отделалась и, не говоря ни слова, Николь развернулась и пошла в другом направлении. Но она совсем и не собиралась домой. Она шла по пляжу в полном шоке. И тут ей так захотелось к Дайсону, что она медленно осела на песок и смотрела вперед пустыми, невидящими глазами.


Придя домой, Николь не успела раздеться, как на нее тут же накинулись ее родители:
- Милочка, ты, где шлялась?
- Мама, ну почему сразу шлялась? – попыталась начать разговор Николь.
- Не груби матери! – ревел отец.
- Папа, да что я опять такого сделала?
- Тебя спросили, где ты была, - срывалась мать.
- Гуляла, что уже и погулять нельзя? – возмутилась Николь.
- Ты еще погруби мне!!! – угрожал отец.
- А у тебя телефона нет, предупредить ты не могла, да?!
Николь открыла, было, рот, но за нее все было уже сказано:
- Марш в комнату, неделю ареста, - прогремело над ней.
Не говоря ни слова, она бросилась в комнату и с заплаканным лицом хлопнула дверью.
- Ты еще дверьми будешь хлопать! Щенок еще, чтобы характер показывать! – шипел он как ошпаренный.
- Оставь меня! – выпалила Николь.
И вдруг резкая боль пронзила ее лицо. Она посмотрела в зеркало. Красный отпечаток отцовской руки горел огнем. Она захлебнулась слезами и стихла. Подойдя к окну, Николь прижалась горящей щекой к прохладному стеклу. Какая же я уязвленная и несчастная. Боже, сколько мне это еще терпеть? Если бы была хоть какая–то защита. И ей стало так обидно, что ее никто не понимает.








Зима сразу дала о себе знать. Пошел первый снег.
Николь сидела у окна и просто любовалась. Неделю назад она помирилась с Дайсоном, и теперь ей было так спокойно. Она взяла трубку и набрала его номер.
- Алло!
- Привет, милый!
- Привет, - на другом конце провода она услышала сонный раздраженный голос.
- Я не вовремя?
- Вообще да, я сплю.
- Ну, извини, что разбудила. Можешь мне уделить минут 5.
- Я сплю! – его голос прозвучал резко, и Николь передернуло.
- Кстати, хочешь, я скажу, что я сказала тогда Лену? – Николь попыталась его задеть, хотя и понимала, что все придет к очередной соре. Но она больше не могла терпеть его грубость, холодность и решила раз и навсегда с этим покончить. – Он спросил, хочу ли я с тобой мутить, и я ответила, нет. А хочешь знать почему? – и она продолжала, не давая ему вставить ни слова. – Понимаешь, твое поведение отвратительно!!! Мало того, что ты довел всех учителей, так ты хочешь покончить и с нашими отношениями!!! – не унималась она.
- Знаешь что? – наконец Дайсон взял верх. – И правильно делаешь, что не хочешь!
- Что? – от удивления она открыла рот. Она думала, что он начнет ее успокаивать, умолять простить его снова, но не тут то было:
- Да, ты правильно делаешь. Просто все, что я говорил, все признания в любви, все было шуткой!
- Шуткой? – Николь была в шоке.
- Да! – и он бросил трубку.
В расстроенных чувствах она стояла и сжимала трубку. Горло сдавило, словно тисками, но она не могла плакать. Нет, она не должна, только не сейчас! Но она была не властна над собой! Руки машинально опустились, трубка упала на пол, и слезы заструились по щекам. В груди образовалась пустота и леденящий душу холод, как будто оттуда вырвали сердце. Она не могла до сих пор поверить в его слова, которые у нее звенели в ушах. Ей казалось, это был сон, жуткий, страшный сон. Ни ее душа, ни ее тело не могли смириться с этими жестокими мыслями. Щемящая боль внутри ее разрывала на части. Ей показалось, что под ногами пропасть, омут, из которого она не в состоянии вырваться. Но где-то глубоко в подсознании она понимала, что она должна пережить все это и забыть.



Когда она проснулась, было далеко за полночь.
Луна отражалась в зеркале. Николь сидела, но ничего не могла вспомнить. Голова страшно болела, и тело било мелкой дрожью. Она встала и стала искать аптечку. Руки тряслись, и она еле открыла шкафчик. Она взяла градусник и стала ждать. После 7 минут ожидания она взглянула на градусник – 39 и 8. Она пошатнулась, ноги подкосились, и она упала.




Когда она очнулась, был полдень. Она не сразу поняла, где она находится. В больничное стекло ярко светило зимнее солнце. В палату зашла медсестра:
- Доброе утро, мисс Эшлан! Вам уже лучше? – она выглянула в коридор и сказала:
- Нэнси, скажи доктору Мэйбеллу, что она очнулась.
- О, да, спасибо, гораздо лучше. А что со мной произошло?
- Мисс, это не шутки! Слава богу, у вас была легкая кома, но когда вас привезли сюда, мы с доктором полагали. Что вы не выживете.
- Легкая кома? А какое сегодня число?
- 16 декабря. Вы пробыли в коме ровно два месяца. Вы можете припомнить, что с вами случилось? Ваша мама сказала, что она нашла вас утром около шкафчика с аптечкой.
- Мама? А как она?
- С ней все в полном порядке, - сказала она, и в палату вошел доктор.
- О, мисс Эшлан, как я рад, что вы пришли в себя. Мы уже сообщили вашим родителям, они скоро будут здесь.
- А, папа, с ним тоже все в порядке? – спросила встревоженная Николь.
- Да, да, да. Вы только не волнуйтесь, вам вредно волноваться. Лучше расскажите, как вы довели себя до такого состояния?
- Доктор…..?
- Мэйбелл, деточка.
- Так вот, доктор Мэйбелл, дело в том, что я не помню, что со мной произошло. Я только помню, что я днем поссорилась с парнем, которого я люблю, и жить без него не хочу, - и она снова расплакалась. Она ревела и сквозь всхлипывания слышала голос доктора:
- Ну-ну, милая, ну, успокойся.
Тут она стала задыхаться, потолок расплывался, она уже видела темноту, слышала голоса и погружалась все глубже в пропасть. Она отчетливо увидела свет, который казался так далеко. Она шла куда-то, все больше погружаясь в темноту, а свет оставался далеко позади. И вдруг среди гула голосов она услышала мягкий, добрый голос бабушки:
- Милая, Николь, ты должна вернуться, твой час еще не настал. Ты должна жить. Ты нужна своим родителям.
Николь понимала, что она больше не увидит свою мать, француженку и отца, закоренелого ирландца. Ох, как она давно не обнимала маму и как часто грубила папе. Как она раньше не понимала этого? Какая она дрянь! А они все ей прощали, они любили ее. Ох, если бы вернуться и кинуться к матери на шею, поцеловать отца. А может и к лучшему, что она никогда не вернется, она и так уже натворила много бед. Эх, мама, папа, Дайсон простите меня, простите за все. Дайсон я тебя так люблю. Но все кончено, теперь ты не увидишь меня боле.
- Ах, бабушка, я не хочу.
И она все больше погружалась во мрак.

- Быстрее электрошок! Мы ее теряем! – орал доктор Мэйбелл.
«Пиииииииииии!» - и все посмотрели на прибор.
- Время смерти? – спросил доктор.
- Пятнадцать минут двенадцатого.
Мэйбелл вышел из палаты:
- Я сожалею, миссис и мистер Эшлан.
София Эшлан заплакала и Рэтт, ее муж начал ее успокаивать.
- Милая, пошли тебе надо отдохнуть, - сам еще не осознавая, что его дочери больше нет, твердил он.


- Николь, ты должна! Возвращайся, - сказала бабушка.
Темнота исчезала. Николь возвращалась.

«Хыыыы!», - вздохнула девушка лежащая на кушетке.
Медсестра глянула на аппарат. Диаграмма восстановилась. Словно сказка!
- Доктор, быстрее, она жива, - уже кричала она на весь коридор.
Николь и впрямь вернулась и тихонько открыла глаза. Рядом стояла чета Эшлан – родители Николь.
- Ох, девочка моя, как я рада тебя снова видеть, - молвила ее мать, и по ее щекам текли слезы.
- Мамочка, милая моя мамочка, не плачь. Папа я никогда больше вас не покину. Не оставлю, слышишь? – и она вцепилась папе в рукав халата.
- Да-да, солнышко, а теперь поспи, - нежно сказал отец и поцеловал ее в лоб.
- Мистер Эшлан, ей надо отдохнуть, - раздался голос доктора Мэйбелла.
- Ох, да, конечно, доктор. Пойдем, дорогая.




Опубликовано: 7.04.2006 Просмотров: 14575
Раздел: Истории любви

Комментарии

Показано 1 из 1

jjjjjjjjjjj 26 Июня 2008
Девушка спросила парня, считает ли он её симпатичной. Он сказал нет. Она спросила, хотел бы он быть с ней навсегда, и он снова сказал нет. Тогда она спросила его, если бы она ушла, заплакал бы он и ответом было нет. Она услышала достаточно. Она повернулась, чтобы уйти, слёзы бежали по её лицу. Парень взял её за руку и сказал: Ты не симпатична, ты прекрасна. Я не хотел бы быть с тобой навсегда, мне это НУЖНО. И я бы не плакал, если бы ты ушла, я бы умер. Не сладкие ли это слова !!! Сегодня в полночь ваша любимая половина поймёт, на сколько сильно Вас любит. Что-то хорошее произойдёт с Вами завтра в 13.00-16.00ч. Если эта цепь писем оборвётся, Вы столкнётесь с 10 проблемами в последующие 10 лет. Завтра утром тот человек, который тебе нравиться, признается тебе в любви. Завтра твой лучший день, если ты не разошлешь 20 таких надписей до 12 вечера, то закончится твоя любовная история. Это не прикол и не ложь. Просто скопируй
 


Добавить комментарий
Чтобы добавлять комментарии войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

2003-2024 © LoveHelp.ru
Использование материалов сайта возможно только с указанием активной ссылки LoveHelp.ru